В потоке творчества: художник… Терентiй Травнiкъ в статьях, письмах, дневниках и диалогах современников - Ирина Соловьёва

Но фортуна была к нему благосклонна и, видимо, вспомнив недавние успехи, его вновь привлекают по линии живописи «к ответственности», только задача ставится посложнее. Стенгазетой так просто уже не отделаться. Его вызывают в Директорат и предлагают расписать спортивный зал: «Слабо, мол, увековечить талант?» Дают задание, ни много ни мало, уровня выпускников Строгановки, настоящую монументальную живопись. Терентий собирается с силами, приглашает сотоварищей, и они делают эскизы в спортивном духе. Ему удалось привлечь к этой работе всех знакомых «тунеядцев» художников, с которыми он общался тогда. В то время все было проще, но ни о каких деньгах разговоров естественно не было. Кто же будет платить? Сразу скажут, что эксплуатируете детей, поэтому все сошло за спасибо. По молодости это было весело – большое, как-никак дело. Одни только эскизы рисовали с неделю. «Вот бы так работать всегда, просто класс!» – думал Терентий. – Когда хочешь – приходишь, захочешь – уходишь, делаешь, что и как хочешь».

К концу учебного года все уладилось, и со средними оценками он получил свидетельство об окончании ПТУ №144. Как оказалось, это был абсолютно не потерянный год. Диплом, какой-никакой, есть диплом. Но почему-то с этим средним дипломом Терентия распределяют на работу не куда-то, а в ТАСС – Телеграфное Агентство Советского Союза, обладающего исключительным правом собирать и распространять информацию внутри Союза и за его пределами, в общем-то – престижное распределение. Терентий по-прежнему продолжает учиться в Университете искусств и всё также держит задуманную им художественную линию образования.

Но вернемся немного назад, когда Травник, еще до поступления в училище, начал учебу в Университете искусств на факультете станковой и монументальной живописи, который существует до сих пор в Армянском переулке г. Москвы. Раньше он был известен, как Всероссийский заочный народный университет искусств (ВЗНУИ). Учился с начала на заочном, а потом перевелся на вечернее.

Несмотря на то, что Терентий с детства активно посещал и кружок рисования, и художественную студию, только изостудия института указала направление, куда ему нужно двигаться. В живопись он пошел уже по зову души, и когда учился на корректора, то все время оставался художником и параллельно брал уроки в частной мастерской Григория Митрофанова.

После окончания Народного университета искусств Травник прошел аттестацию, получив полное право преподавать рисунок в школе. Народность университета заключалась в том, что туда можно было поступать вплоть до пенсионного возраста. При поступлении достаточно было предъявить свои работы, чтобы пройти отборочный тур. Срок обучения был три года, но можно было и дальше продолжать, так как полный срок обучения равнялся пяти годам. Потом, по словам Травника, должно было быть какое-то тонкое совершенствование квалификации, которое ему на тот момент было не нужно. К тому же Терентий полностью погрузился в личную жизнь (25 сентября 1985 года он встретил свою будущую жену Оксану Серебрякову), а учеба сильно отвлекала от сердечных дел.

Преподаватели в университете были опытные и знающие, но особо ничего нового для себя Терентий не открыл. С его слов он «обучался с удовольствием, но без новизны. Основной акцент в обучении ставился на том, что многое надо было рисовать дома».

Несмотря на кажущуюся внешнюю простоту ВЗНУИ, поступить на обучение без отборочного тура было невозможно, да и с курса на курс просто так не перейдешь. В Университете не было той легкости, мол, захотел и тебя научат живописи, там изначально нужно было иметь дар и умение к рисованию. В процессе обучения были так называемые сессии-пересменки, когда студенту давали задание, и он должен был отвечать на теоретические вопросы, по сути, сдавать экзамены. Университет выдавал хорошие учебники и методички. Обязательным было требование к очередной сессии предъявить порядка 20—30 работ, выполненных карандашом или гуашью. Так, в процессе обучения, каждый раз, переходя с одного курса на другой, учащимся давали задания все сложнее и сложнее. Терентий с нескрываемым рвением ездил на консультации, считал, что обязательно должен был присутствовать на семинарах, где студенты обсуждали техники, показывали свои этюды и работы. По окончании каждому выдавался диплом, который давал немалое право в искусстве.

Т. Травнiкъ. Учебная работа ВЗНУИ

На даче Терентия, на втором этаже и сегодня можно увидеть некоторые из его ученических работ. Определённо можно сказать, что эти работы высокого уровня. «Нарисовать человека – это не просто солнышко нарисовать», – шутит Травник в ответ на мои оценки.

Т. Травнiкъ. Учебная работа ВЗНУИ

Середина 80-х прошлого века… Занятия живописью буквально накрывают Терентия с головой, он очень много и увлеченно рисует, появляются все новые и новые картины: «Философская бабочка», «Несчастный», «Пороки», «Шагающая ваза». А также легендарные полотна, впоследствии побывавшие на многих выставках: «Театр мистики» и «Иаклий». Позже, в 1994 году под одноименным названием «Иаклий» вышел фильм о живописи Терентия Травника.

Т. Травнiкъ. «Иаклий». Холст, масло, 1986 г.

Сам автор все серьезнее и серьезнее относится к делу: с 1983 по 1987 год художник ведёт своеобразные дневники-каталоги своих работ, отдельно на каждый год. В этих дневниках Терентий отражает количество работ, выполненных им за год, отражает помесячно, фиксирует каждое название, размер и технику исполнения. Здесь же он кратко записывает судьбу каждой картины – подарена ли она или продана в частную коллекцию, с указанием страны и города её дальнейшего нахождения. Как математик, он скрупулезно вычерчивает творческие графики, где по месяцам отмечает количество созданных работ, что позволяет ему наглядно видеть периоды подъема или спада собственной творческой активности в живописи, выводит среднее число работ в месяц. В этих же дневниках художник отражает и мнения людей о том или ином полотне, собирая положительные и отрицательные отзывы о своих работах, что позволяет ему понимать – какая из картин является «принятой публикой», а какая не нравится зрителям или не имеет совсем отзывов. Обращает на себя внимание и такая строка в дневнике: «самая скандальная работа». Все данные опросов по своим картинам Терентий оформляет в виде таблиц и графиков, а затем кратко резюмирует, примерно так: «Год 1984 прошел очень продуктивно – 60 работ. Новые открытия, пленэр, этюды. Начинается долгий и неумолимый поиск. Много заказов. Активность в августе, а упадок в июле. Что даст 1985 год?»

С 1987 года Терентий часто ездит по Подмосковью, привозя оттуда все новые и новые зарисовки. В апреле того же года художник пишет знаменитый цикл Клязьминских этюдов, вобравший в себя более сорока пейзажей маслом.

В период с 1985 по 1987 год новые холсты буквально идут потоком, он много работает дома, в дневниках появляются записи, близкие по размышлению к философии или психологии. Его притягивает личность творящего, по сути, он сам. К этому времени он уже работает в типографии ТАСС на Звёздном бульваре в Москве, работает в паре с Мишей Кургановым, своим будущим крестным отцом, философом, большим другом, но об этом позже. Тогда же он создает свой известный цикл работ для детей, в смешанной технике, каждая размером с ватман (около 20 рисунков), под названием «Травнiкъ – детям». В дальнейшем они стали хорошей основой для многих его работ, стенгазет, открыток, календарей и плакатов при оформлении им разных мероприятий.

В этот же период, параллельно занятиям живописью, он открывает себя как поэт – начинает писать стихи, которые вошли в его первую самиздатовскую книгу «Крик в никуда». Видимо тогда, неожиданно для себя, Терентий впервые почувствовал интерес к поэзии, правда, в контексте того, что начал сочинять тексты для песен своей рок-группы. Была у него в то время проба пера и в художественной, и философской прозе. На подаренном ему в 1989 году Оксаной дневнике для записей, стоит обращение к нему, как философу.

После обязательной отработки для молодого специалиста полиграфического училища, Терентий уходит из ТАССа. В 1988 году попадает на работу в Музей искусств народов Востока (ГМИНВ), оказывается в своей стихии, где знакомится со многими не только художниками, но и реставраторами – мастерами по старинной мебели, посуде и текстилю. Явно чувствуя себя в «своей тарелке», он обретает много знакомств, связей с неординарными людьми. ГМИНВ был местом, где постоянно работали хиппи.

Через подвалы-мастерские музея прошли сотни московских вольнодумцев. Один из них – Юра Сырков, который делал деревянные игрушки для детей. В последствие он вел уроки труда в православной гимназии «Радонеж» в Ясенево. Работали с Терентием и Артем Шейнин, ныне известный тележурналист и популярный ведущий политических ток-шоу на ТВ, и Володя Шурыкин, детский врач, барабанщик Ноева Ковчега, позже ставший послушником в Оптиной пустыни; и Дима Хмель, последователь Карла Юнга, знаток и основатель собственной школы архетипов человека. Все они, за исключением Артема, были хиппи. Бывали в гостях у музейщиков и легендарные Миша Красноштан, Чапай, Достоевский, Мастер, Хикус, Шерхан, Умка, Пони, Саша Рулевой, Битник, Багги, Доктор и другие. Терентию там все очень нравилось, он получал огромный богатый опыт в живописи, в философии, в знаниях восточной культуры.